День Пенни Киссинджер начинается в половину шестого утра и заканчивается в половину одиннадцатого вечера.
Негласное расписание поддаётся корректировкам только в крайних случаях - крайние случаи касаются внезапных приездов Мартина и учебных проблем Джейкоба, изменения планов старушки миссис Картер, внуки которой имеют обыкновение нежданно вспоминать о существовании бабушки время от времени, перенесённых приёмов у психиатра и психотерапевта и снежных бурь, но никогда не касаются её самой. В жизни Пенни никогда ничего не меняется по её собственной воле - она должна быть по меньшей мере ужасной эгоисткой, чтобы вызывать неудобства сменой планов, а Пенни, конечно же, не эгоистка. Ей хватает других грехов, позволить себе взять на душу ещё один было бы слишком.

День Пенни Киссинджер начинается с первыми птицами. Следующим пунктом после утренней молитвы по гласному расписанию становится поход в ванную, а следующим по негласному - наполнение кормушки под окном.
Скворечник папа сколачивает самостоятельно в тот год, когда Пенни исполняется четыре - одним из её первых детских воспоминаний становится тёплый запах древесины и успокаивающее жужжание циркулярной пилы. Когда-то очень давно, когда не было ни Пенни, ни папы, ни даже дедушки Сэма, Бёрлингтон жил древесиной, но с того времени остались лишь опилки. Все эти перемены семья Киссинджер принимает безмолвно и безропотно, так, как и подобает христианам. Ветер перемен приносит и хорошее.

День Пенни начинается вместе с пением птиц и заканчивается со стрёкотом цикад - если Пенни не может уснуть, она читает. Но никогда не выходит из дома позже десяти часов вечера, памятуя о том, что в противном случае мама будет очень волноваться. Да и нет у неё, в общем-то, никаких таких дел, которые нельзя сделать при свете дня.

В этот день Пенни встаёт на полчаса раньше. Солнце ещё не успевает взойти - она переодевается при свете ночника, чистит зубы при слабом свете лампы в ванной и бесшумно прокрадывается на кухню в кромешной тьме. Джейкоб едва слышно сопит во сне в своей комнате, мама шумно переворачивается на другой бок - вся семья давно оставила привычку продирать глаза и вопрошать, куда она собралась в такую рань, все привыкли.

Размешивая тесто для кленового пирога с кремом, Пенни едва слышно мурлычет привязчивую песенку Долли Партон, которую в последний раз пела под гитару на благотворительном фестивале.
«Working 9 to 5, what a way to make a living, barely gettin' by, it's all taking and no giving», - переходит к припеву Пенни, щедро поливая пекан кленовым сиропом.

Приготовить пирог просил сладкоежка-Джейкоб, который будет осчастливлен сразу после того, как проснётся, два куска она отнесёт мистеру Уилсону - если ему не понравится, она сделает пончики из яблочного сидра или пирог с клубникой и ревенём. А если окажется, что мистер Уилсон совсем не любит сладкое... Что ж, тогда останется выяснить его предпочтения.

Пирог с клубникой и ревенём, напоминает себе Пенни. Миссис Картер просила её приготовить такой в следующий раз - у несчастной старой леди чудовищно трясутся скрученные артритом руки, поэтому сама она не приготовит и яичными, но к чужой стряпне всегда строга. Правда, миссис Картер никогда не бывает строга к Пенни - можно ли придумать лучший комплимент?
Будет ли к ней так же благосклонен мужчина на сорок лет моложе - вопрос посложнее.

Мистера Уилсона Пенни, конечно, не боится, потому что сын миссис Уилсон, прекрасной Шарлотты Уилсон с её великолепным чувством такта и тёплым взглядом совершенно точно не может быть страшным человеком. Но всё же Пенни тревожно.
Несмотря ни на что, мысль о мужчине на сорок лет моложе миссис Картер наводит на неё лёгкую оторопь. Хотя мистер Уилсон в этом, конечно же, не виноват.

Два куска кленового пирога в надёжно закрытом ланчбоксе оказывается на дне коричневой кожаной сумки рядом с блокнотом для записи ценных указаний, и Пенни разглаживает невидимые складки на юбке в шотландскую клетку ниже колена.
Тщательно протёртые туфли сияют, и из чёлки не выбивается ни одного волоска.
Пенни деликатно ударяет кулаком по двери Йена Уилсона.

- Мистер Уилсон, - улыбается она, когда тот открывает дверь. - Я Пенелопа Киссинджер, мы договаривались о встрече с вашей мамой. Позволите пройти?